Два мира, есть у человека,

Один, который нас творил,

Другой, который мы от века

Творим по мере наших сил (М. Заболоцкий)

Трудно человеку, когда он болен, одинок. Но, как известно,  слово, доброе участие способны влиять на душу человека самым волшебным образом. Важно только вовремя прийти на помощь, поддержать его, заставить поверить в себя, чтобы он не замкнул­ся, ибо чужое равнодушие может сломить человека в несчастье скорее, чем само несчастье.  Человек способен на преодоление несчастья. Преодоление самого себя. Это очень сложный путь, но  только он поможет выжить тем, кого физическая болезнь не сломила мо­рально, кто сумел побороть недуг и нашел силы жить интересно, творчески, сумел доказать, что нет предела мужеству и воли че­ловека, в какие бы тяжелые условия он не попадал.

 Возможно, рассказы о мужественных людях, их судьбах по­могут возродить веру и надежду в сердцах тех, кто нуждается в этом больше всего. И пусть они поверят и поймут, что этот мир не так мучителен и горек, каким он представляется им в болезни и инвалидности. «Люди могут сделать человека счастливым даже в беде… Люди могут все». Эти строки из книги Ирины Триус «Дорога длиною в жизнь». В ней исповедь человека, не поддавшегося тя­желому недугу.  Первое издание книги «Жить стоит» в 1984 году было удо­стоено премии имени Николая Островского. Его жизненный путь всегда служил примером для Ирины.

Ирина Триус родилась в 20-е годы в большой семье. После войны окончила институт железнодорожного транспорта и ра­ботала в депо.  Работала весело и радостно, так как осуществлялась ее дав­няя мечта «жить на колесах». Так бы и жила, наверное, среди своих любимых паровозов и электровозов, если бы не тяжелая болезнь. С депо пришлось расстаться, как расстаются с любимыми: тяжело и горестно. А потом — множество операций, которые не  помогали, годы, проведенные на больничных койках, надежды и разочарования, любовь и разлуки. И люди… Люди, в которых Ирина старалась видеть, разглядеть хорошее и доброе. Почти 40 лет Ирина тяжело больна, прикована к инвалид­ному креслу, но ни на минуту она не прекращает жить и рабо­тать. Сейчас Ирина Триус живет в Америке, куда переехала к сестре, надеясь, что американские врачи поставят ее на ноги. Не поставили, к несчастью. Книги Ирины, Триус не только о ней, сколько о людях, ок­ружавших ее в радости и горе, о тех, кто помог ей выстоять и выжить.

 Среди тех, кто не принял судьбу инвалида — Валентин Ди­куль, человек, ставший легендой. Он сам вырвал себя из непод­вижности. Работая воздушным гимнастом в цирке, Валентин упал с  тринадцати метровой высоты. Переломанными оказались руки и ноги, ключицы и позвоночник. Плюс черепно-мозговая травма. Но и этого, конечно, вполне достаточно, чтобы всю оставшуюся жизнь провести инвалидом.  Лежа пластом, штудировал литературу, имеющую отноше­ние к его случаю, беседовал с медиками. Разработал свою про­грамму: используя силу действующих мышц, приводить в движе­ние неработающие звенья опорно-двигательного аппарата, а за­тем нагружать их, разрабатывать час за часом, день за днем. Более 2-х с половиной лет упорных тренировок, во время которых рубаха набухала от пота, оказались не напрасными. Неподвижное тело мало-помалу начало слушаться. Приговоренный к инвалидности I группы, Валентин Дикуль пришел в цирк после семилетнего отсутствия силовым жонгле­ром. Да каким! Силач таскал по арене лошадь, удерживал на плечах платформу с автомобилем «Волга», но цирковая арена для него — теперь не самое главное в жизни. Тысячи больных людей поставил на ноги  Дикуль, используя собственную методику. Трижды подвиг – то, что он стал делать дальше – вырывать из неподвижности других, подставлять свое могучее плечо. На базе московской городской клинической больницы №19 создан амбулаторно-консультативный центр реабилитации, где используется методика В. Дикуля.

Среди людей с ограниченными возможностями много та­лантливых, сумевших не только противостоять недугу, но и су­мевших найти себя в музыке, живописи, театральном мастерстве, достичь вершин искусства. Александр Алексеевич Остужев. Он вошел в историю отече­ственного театра как один из лучших исполнителей роли Незнамова в спектакле «Без вины виноватых» А.Н. Островского и Шекспиров­ского Отелло. Был он невысокого роста, но с юношески стройной фигурой, светлыми глазами и незабываемо красивым музыкальным голосом. На сцене казался прекраснее всех красавцев. Остужев любил повторять «Есть немало актеров, умеющих убеждать со сцены, но переубеждать дано немногим». Он же во всех ролях полностью соответствовал своему творческому девизу «переубеждать». Но вершиной остужевского дара переубеждения была его партнерская чуткость и точность при почти полной… глухоте: великий актер не слышал ни других голосов, ни звуков музыки, ни зрительских аплодисментов. Зная не только текст роли, но и всей пьесы, Александр Алексеевич «читал» по губам партнеров. Он потерял слух в 36 лет, но продолжал играть на сцене. Труд актера превратился для него в подвижничество. Даже те, кого называли встарь «присяжными театралами», зная о недостатке Остужева, не могли заметить ни малейших признаков отсутствия слуха у актера. Александр Алексеевич выработал свою систему приемов. Театр стал его жизнью. Театр выстроил его и он отдал театру свой талант.

Таким был и другой великий актер театра и кино – Анатолий Дмитриевич Папанов. Только после его ухода из жизни многим стало известно, что он был инвалидом войны.  Юный Папанов в первом же призыве попал на фронт. На его долю достались самые тяжелые и кровопролитные бои. Вскоре он получил тяжелое ранение — осколком снаряда ему оторвало стопу. После госпиталя, сильно хромая и опираясь на палку, Папанов держал вступительные экзамены в ГИТИС, на актерский факультет. Корифей МХАТА, замечательный артист и педагог М.М. Тарханов растерялся перед проблемой абитуриента, который ему нравился:

• Как же нам быть с вашей хромотой? Ведь для актера это существенный, если не решающий недостаток.
• Даю слово, что научусь ходить не хромая — храбро пообещал Папанов.

 За короткий срок он научился ходить без палки, заставил себя не хромать, а позже танцевал так легко, что даже сокурсни­ки поверили в его полное исцеление. Но, пожалуй, только домашние, да кое-кто из сведущих могли заметить: Анатолий Дмитриевич в часы усталости прихрамывал. Значит, в активном состоянии он контролировал себя, заставляя не хромать.

Судьба Папанова во многом схожа с судьбой другого известного артиста: Зиновия Гердта. Впервые прозвучало имя Зиновия Гердта в 40-м году, когда молодежным паломничеством на спектакль «Город на заре» утвердила себя среди московских театров студия драматурга А. Арбузова и режиссера В. Плучека. Был он в те годы обаятелен на сцене и в жизни, несмотря на скромный рост и далекие от канонов черты лица. Женщин это обаяние зачаровывало. Но началась война, и Зиновий Ефимович ушел добровольцем на фронт. Воевал отчаянно, так, что по словам товарищей, в госпитале его «чудом собрали по частям». После ранения одна нога стала короче другой на восемь сантиметров. О сцене не могло быть и речи. Гердт стал актером Центрального театра кукол под руководством Сергея Образцова. Человек многогранный, он вскоре выдвинулся в первый, затем и в особый ряд. После дублированного у нас французского фильма «Фан-фан-тюльпан» имя Гердта обрело новую славу: его закадровый голос стал не менее популярным персонажем, чем сам Жерар Филипп — исполнитель главной роли. С той поры его щедро начали снимать в кино. Сам Зиновий Гердт рассказывает: «Публика привыкла к тому, что я — хромой, она этого даже не замечает. Почти на каждом концерте получаю записку: «А вы, оказывается, хромаете!». На сложные операции надо годы положить, у меня нет времени на них, да. и в конечном результате не уверен. Вот я и решил преодолеть свой физический недостаток, приспособиться к нему. Подбиваю один каблук на полтора сантиметра, но коленный сустав-то все равно не сгибается. Все остальные приспособления – актерские ухищрения. Преодолеваю дефект почти полвека — каждый день, каждый час — не только на сцене, но и в жизни. Самое главное. — чувствовать себя здоровым в обществе здоровых людей. Никогда нельзя показывать, что ты страдаешь, и не дай Бог вызвать жалость к себе. Решил для себя раз и навсегда: я – нормальный, работоспособный, подвижный, динамичный человек».

Кто не знает прекрасных пьес «В добрый час», «Вечно живые», «Страницы жизни», «В поисках радости», «Гнездо глухаря». Хотя некоторые из них написаны давно, они не стареют, с успехом идут и сегодня в театрах страны. А фильм «Летят журавли», снятый по сценарию Виктора Сергеевича Розова, стал классикой мирового кино. Добрый и честный художник, он учит нас быть совестливыми, порядочными, бережно относиться друг к другу и никогда, даже в самые тяжелые минуты, не терять силы духа, стараться преодолевать все невзгоды и лишения. Виктор Сергеевич всегда придерживается этого правила и, несмотря на инвалидность, сумел сделать не только свою жизнь интересной, яркой, но и другим людям помогал в трудные минуты сохранять человеческое достоинство.

Мы – люди особого склада!

В нас мужество, сила, терпение.

Нам рифы судьбы не преграда,

Наш принцип — преодоление.